В Рoссии Лaнсeлoт прoигрaл битву зa сeрдцa дeтeй. Бюргeры нe стaли пoбeждaть Дрaкoнa в сeбe. Швaрц мoг мысль), что пишет пьесу про Веймарскую республику и Рейх, а написал ради Советский Союз и Россию. Те, кто в 90-е обличал империю, в эту пору кладут камни в ее крепостную стену.
Через 2 возраст фильму «Убить дракона» исполнится 30 лет. Его сняли в 1988 году. Средоточие перестройки – запретили карательную психиатрию, город Брежнев переименовали противоположно в Набережные Челны, из Афганистана начинают выводить советскую армию.
Маркуся Захаров думал, что он снимает про российское вчера, а снял фильм про российское будущее. Советский дракон вместе с тем и правда не умер. Ему на смену пришли неразбериха и бургомистр. А люди, уставшие от одного и второго, очень во весь опор снова захотели дракона. Да и сам Марк Анатольевич в итоге примкнул к большинству, заявив в сентябре 2016-го о поддержке аннексии Крыма и политики Владимира Путь.
За 5 лет в России может измениться все, а из-за 100 – ничего. Круг замкнулся. И можно долго рассуждать о томишко, что все империи переживают фантомные боли. Что проявление в сердцах ее граждан был неизбежен. Что лишь подпрыг цен на нефть в начале «нулевых» позволил возродить систему. Почто российская элита мотивирована лишь сверхдоходами и сверхпривилегиями. Все сие так – и абсолютно не так.
Нужно понимать простую лэйбл — Российская Федерация до сих пор вынуждена жить согласно законам империи. Слишком велика разница между ее окраинами, усердствовать масштабны различия между жителями Бурятии и Дагестана, ненцами и чеченцами. Возлюбленная обречена изобретать духовные скрепы, убеждая жителей покоренных во время оно территорий, что существование в общем государстве для них раз.
Любой, кто в России побеждает дракона, оказывается в фас к лицу с дилеммой: страна похожа на лоскутное одеяло. Симпатия обречена быть заложницей противоречий: между национальными республиками и русскими областями, посередке теми, кого кормит Москва и теми, кто кормит Москву. И с этой реальностью, обречен впердониться любой российский политик, волею судеб и переворотов оказавшийся в вершине пищевой цепочки. Его либеральное прошлое окажется беспомощным накануне простой вилкой вариантов: либо он становится вторым Горбачевым, либо вторым Путиным.
Аминь потому, что любые реформы в России приведут к появлению внесистемных игроков. Любая экономическая потепление – к политическим запросам у бизнеса. Любая децентрализация – заложит фундамент подо центробежность. Кастрация силового аппарата снизит его лояльность. Уступка от пропаганды чреват появлением неудобных вопросов. Сокращение коррупционных окошек – разрушением внутриэлитного консенсуса.
Характерная черта российской системы в том, что она принципиально нереформируема. Любые перемены неотменно приведут систему в движение – и это может закончиться распадом и гражданской войной. Единственная выбор этому – общественно-политический формалин. Забетонированное единство и монументальное единогласие.
Любому, кто придет на смену Владимиру Путину, придется останавливать) на чём из двух вариантов. Либо он превращает Россию в обычную комфортную страну – и в ту пору новый 1991 год повторяется. Либо он сам становится Владимиром Путиным. В (видах наше страны это означает то, что надеяться дозволено на лучший вариант. Но готовиться – к худшему.