Eсли любитe кoфe, тaнки неужели xoтитe узнaть рeцeпт прeoдoлeния дeпрeссии, рaзрaбoтaнный oчeнь крутым тaнкистoм – oбязaтeльнo прoчтитe этo интeрвью.
Глaвный сeржaнт взвoдa – кoмaндир тaнкa Рoмaн Мaринoв в сoстaвe 30-oй oтдeльнoй мexaнизирoвaннoй бригaды прoшeл и aннeксию Крымa, и oдни изо сaмыx гoрячиx тoчeк AТO. Пoслe списaния из aрмии – oчeнь пoзитивный бaристa Veterano Coffee, кoтoрый сумeл рaзрaбoтaть сoбствeнный рeцeпт пo прeoдoлeнию кoнтузии и вoзврaщeнию в мирную масленица.
Сaйту «24» oн рaсскaзaл o том, в чем главная тернистость возвращения с войны, что общего между профессиями танкиста и баристы и объяснил, на хренищ танки – это круто.
Почему танки – это строго?
Потому что нет ничего круче, чем танки! Сие же основная ударная сила и мощь наших войск.
Зайдем с супротивный стороны. Почему танкисты – это круто?
Танкисты – сие отдельная каста. Если со стороны негатива смотреть, в таком случае это люди, которые знают, что если они умрут – в таком случае похоронят даже не ногу. Просто жменю пепла возьмут, в урну закинут, и никак не факт, что в этой жмене будет именно от тебя пепел. Река наоборот – тебя там близко не было, а тебя поуже пять раз похоронили. Короче, танкист – он и без пятистишие танкист.
В танке время идет по-другому. Постоянно замедленно. Когда пехотинец бежит, ему кажется что аминь быстро, он бежит – вжух! – он упал, просвистело, некто встал, пострелял. У нас все медленно. Видишь поле, идеже и свои, и чужие. Мы когда против российских Т-72 бодались, я заценил: мальчишка сидит в окопе, пулемет поднял себе перед носом, и сидит без затей стволом вверх стреляет. Я тогда так разозлился – стрельнул неподалёку с ним из пулемета, чтобы он понял, что нужно и так бы какую-то оборону держать.
Как Ваша милость в танкистах оказались?
Случайно. Хотел поступить на правоведческий, и мне сказали, что если отслужить в армии – то сие будет хороший плюс. Пошел служить, мне понравилось танковое мастерство, и так остался на контракте в 30-ке. Прослужил 6 полет и два месяца. Мне хватило, наигрался.
Я так понимаю, что же из этих шести лет два года совсем насыщенные получились. Ваша экипаж видела и Крым, и Саур-Могилу…
Мы, получается, параллельно за 95-й приехали в Крым, их заменили на книжка направлении.
И как там было?
Холодно. И помимо еды. До сих пор ненавижу все эти консервированные огурцы-яйца. Потому что тогда мы кроме них ничего мало-: неграмотный ели – столовая только через три недели после нас приехала, выживали получи и распишись консервах.
После Крыма мы поехали в операцию подина названием «Рейд». Это, наверное, единственное, про что я могу легко разговаривать. Дебальцево – мы там страдали, конечно. А в 2014 году было конец четко и понятно – там закрепились сепары, и их надо отбить.
Наступать интереснее?
Ну, просто мужиком себя чувствуешь! Твоя милость же нападаешь! А если просто сидишь, обороняешься – ну, такое.
Перед Солнцево, где у нас была перевалочная база, нас инициатор раз обстреляли. Потом была Саур-Могила, где да мы с тобой все быстренько взяли, но правда потом пришлось пойти, чтобы переждать артподготовку. Мы там еще флаг сбивали общероссийский. Потом Степановку подзахватили, Мариновку чистили. Потом уже в сторону Счастья двигались ежеминутно. Потом поехали на пару недель в Новоград, потом отправили для Ширлан, потом – на Крым. Потом – на Донецкий воздушный причал, когда его уже оставили, нас отправили его инверсно забирать. Но не получилось: заехали на минное орбита, карты на него не было – и операцию свернули. Позже нас перенесли на Дебальцевское направление.
Там также было интересно…
Там был, как я называю, «Запутанный Новый год на горизонте». Обстрелы были все момент. На некоторых постах расстояние между минами – 3 секунды. До сих пор это лупит в твоем квадрате, стреляют прицельно по блокпосту.
Чисто там мы и встретились с русской «72-й», популялись. У меня снова пушка не работала, после первого выстрела оборвало для ловушке тросы, меня ранило, парализовало полруки, не был в состоянии достать ручную ловушку, чтобы поднять. Наводчик был пограничником, возлюбленный про такие приколы не знал, пришлось обходиться стремительно. Но ничего, мы их отмутузили. После того всё ещё поехали раненого отвезли, отвезли на пост масло, разведчики а ещё попросили хату одну развалить, где стояла техника. И поуже потом я поехал на Коммуну, район Дебальцево.
Тут-то как раз объявили очередное перемирие. И получилось так, почему перемирие было везде, кроме Дебальцево – всю артиллерию свезли тама, чтобы нас «проучить». Мы когда выходили, у меня получи танке ни одного целого бака не осталось, совершенно поотрывало.
Выходить сложно было?
Сложнее отнюдь не было нигде. Я тогда первый раз в танке, когда надобно(ть) было действовать, не мог ничего сделать – так числа пацанов было, что если бы я стрельнул из любого вида оружия, объединение любому погиб бы кто-то из своих. Я в то время просто уперся головой в люк и магазины свои автоматные выкидывал, с тем чтоб пацаны заряжались, и им было чем стрелять. Вылезти равным образом не мог, потому что на люке человека неудовлетворительно сидели, я его даже поднимал с трудом.
После Дебальцево я выехал в Бахмут, где меня осмотрел врач, сказал, что я контуженый. Же он ничего не предпринял, и ближе к вечеру меня закоротило, начал отправлять всякое. Так что меня просто отвезли в больничку. Того) лечение, и списали по ранению.
Возвращаться после сего сложно?
Сложно, честно. Я до сих пор никак не понимаю эту планету, для меня это все хоть головой об стену бейся. Печально люди думают. Многие даже не задумываются, какими судьбами рядом какая-то беда. Люди же деляться в тех, кому все равно, и кому не все в равной мере. Ant. неравно. Вот когда видишь тех, кому все равно, – весь печалька становится. Но зато я уверен, что дети сделают эту страну.
Вследствие чего в детей верите?
Потому что частенько приглашают в школы. Вижу, чисто у детей глаза горят. Они когда встречают бойцов – к них это супергерои. Они, конечно, может, и замечают негативные образ действий военных, но больше верят в героев. У нас такого никак не было.
Такую историю расскажу. Мой брат равно как на контракте служил. Ему когда отпуск дали, дьявол решил в нашу школу сходить. А у нас директор школы – сепар, с намерением было понятно. Директор начал на брата орать, отчего мы, бендеровцы, людей убиваем. Вот реально повезло, зачем брат первым в школу зашел, а не я. Брат просто старших уважает в (высшей степени, даже если это – сильно негативные персонажи.
Впоследствии госпиталя у военных, как мне кажется, начинается какое-в таком случае ощущение ненужности. Было такое?
Было. Теряется крест. Когда был на войне, понимал, что есть глобальная предназначение. У меня, как у танкиста, была большая ответственность, и за тех людей, которые шли после мной, и за тех людей, которые сидели со мной. Главным было неважный (=маловажный) нагнуть сепаров, а вывести тех людей, которые пришли со мной. И, тьфу-тьфу, популярность Богу, я всех вывел. Это вот из серии «я – красавчик, во всем четыре, а мне – пять». Хотя, два раза танчик у меня горел, так личный состав не потерял. Мы в таких случаях ужас оперативно можем работать, каждый знает, что делать.
Я во всю мочь потерялся, пока меня лечили. В психиатрии же как лечат – баки забили антидепрессантами, ходишь одуванчиком, ни одной души не трогаешь, но внутри срач творится такой, который-нибудь порой даже выговорить не можешь.
У меня со временем контузии было сразу три осложнения – я не видел, никак не слышал и не говорил. Мне печально было лишний редко еще раз все это переживать, так что, разве давали какие-то таблетки успокоительные, я их лопал с удовольствием и думал, что-то наша медицина может все.
Осложнения же с-за стресса вылезают. Идешь-идешь, где-то перенервничал, кто такой-то позвонил, какая-то новость совсем плохая, и одновременно – фух! – зрение пропало, стоишь и ничего не видишь. Вслед за (тем – оп! – свет включили, осмотрелся и пошел дальше.
Наподобие это все прошло?
Так оно, в принципе, и мало-: неграмотный прошло. Я вот семь месяцев не заикался, поехал получи медкомиссию, там со мной поговорили как с собакой – и гляди снова заикаюсь.
Почему все наиболее интересные собеседники с бойцов не считают себя какими-то особенными?
По сей день какие-то яркие действия на войне связаны с большими жертвами. Насчет этот негатив лишний раз вспоминать не хочется. Тетуня, кто воевал, – каждый молчит про свое.
Регалии есть?
Вообще ничего. АТО-шную медаль прошу хорошо года. Военкомант Деснянский мне дал значок «Захиснику Вітчизни», англиканство – «За жертовність». Все. Жесть, как обидно, конечно. У меня шабаш знакомые – Остальцев, Гиббон, Дред Андрей – все со мной воевали, ни пре и не меньше – у них у всех уже «За мужність» питаться, а у меня вот так вот. А с другой стороны – кому я нужен? 30-ке невыгодный нужен, потому что уже списан, Мелитопольскому военкомату я весь совсем не нужен.
Вообще, когда первый как-то приехал в Мелитополь, наблюдал туловище, на нем три ряда медалей, а оно лежит пьяное, зарыганное по-под ларьком. Мне его тогда хотелось просто раздеть, допустим бы уже голым лежал, чтобы люди не видели сего позора. За такое наказывать надо, чтобы люди видели, а это не военный, а так, имитатор. Не верю, будто за такое ограниченное время войны можно медалей для три ряда насобирать. Это надо было Лару Крофт защитить.
Почему выбрали работу с кофе?
Я поработал в пиццерии, и в экий-то момент стало тяжеленько с людьми связываться. Я на семь месяцев пропал, неприметно просидел дома, закрывшись. Когда тут точку с кофе открыли, ми предложили попробовать, из расчета на то, что, может, у меня с молодежью получится водить знакомство. Получилось. Вот уже несколько месяцев работаю. Разговариваю с людьми. Только я все равно их не понимаю.
И как личный состав? Помимо того, что непонятные?
Смотря на по какой причине обращать внимание. Я решил не замечать негатив, потому чисто мне его и без того хватает. Работа – это груда жизни. У меня никогда не было такого, что я получи и распишись работу иду как на каторгу. Жизнь же и для работе продолжается. Поэтому работу лучше любить, чтобы житье как-то позитивнее была.
Я наблюдала, как Вас с клиентами общаетесь. У Вас это очень легко и позитивно выходит.
Я, наверное, за счет позитива и выкарабкался. Мне вдобавок врач говорил, что обычно с таким отеком мозга, чисто у меня был, люди просто сидят и слюнку пускают. Отчего я стараюсь позитивить. Так нервная система расслабляется. Можно бесспорно, обращать внимание на все плохое. Но я в психиатрии уж три раза был – четвертый не хочу, берегу сей момент на будущее.
Какие есть практические способы истощиться из этого состояния, когда кажется, что никому безлюдный (=малолюдный) нужен и все пропало?
У меня был свой по-профессорск, который сам себе придумал. Взял бумажечку, написал бери ней «Пох*й :)». Каждый раз, когда начинал менжеваться или меня кто-то доводил – доставал эту бумажку, читал себя написанное – и отпускало. Меня эта бумажечка выводила обратно в норму. И раунд общения урезал очень сильно.
Что общего посередине танкистом и баристой?
Техника. Если любишь технику – кончено будет четко, что в той профессии, что в той. Я но эспрессо, например, вообще не пью, по запахам научился разобраться в чем.
Вообще самое лучшее, что помогает, когда возвращаешься с войны – никак не забухать. Все. Вот просто взять и не забухать.
Вас шутили, что контуженные – это знак качества. Почему неведомо зачем?
Не только контуженные. Все раненые. Мне вероятно, что человек, который пережил травму и все равно пытается в дальнейшем чем-то заниматься, развиваться и куда-то расти – сие уже суперчеловек. Таким больше хочется жить. Хочется сооружать что-то полезное.
Когда ты переходишь получай ровный уровень обычного гражданина страны – чувствуешь себя обычным, исполняющим функцию, которая шиш с маслом не решает. Но ощущение собственной нужности можешь воротить себе только ты сам.
Все фото: Страж богатства Крижановский