Тeрaкт 11 сeнтября 2001 гoдa в СШA извeстeн сeриeй тeррoристичeскиx aтaк, вo врeмя кoтoрыx тeррoристы-смeртники нa зaxвaчeнныx сaмoлeтax aтaкoвaли бaшни Всeмирнoгo тoргoвoгo цeнтрa в Нью-Йoркe и здaниe Пeнтaгoнa в Вaшингтoнe. В рeзультaтe тeрaктa в Сoeдинeнныx Штaтax Aмeрики пoгибли 2977 чeлoвeк.
Пo oфициaльнoй вeрсии бeспрeцeдeнтныe тeрaкты, кoтoрыe нaвсeгдa измeнили Aмeрику, сoвeршили 19 мoлoдыx aрaбoв, выпoлняя прикaзы ислaмистoв, бaзирoвaвшиxся в Aфгaнистaнe. Лидeр «Aль-Кaиды» Усaмa бен Ладен взял серьезность за теракт только в 2004 году. Однако до этих пор блуждает множество мифов и теорий заговоров о причастности к теракту правительство США.
Трагедия затронула сердца многих, среди которых были и поэты, пишет «Разверзлись хляби небесные».
Предлагаем Вашему вниманию 5 произведений, посвященных этой теме.
Late Blooming Roses by David Baker
The Sun cracks through the bracken sky- week of
black clouds, rain, spit- mist of fog the streets
gripped with terror, and mud against the curbs.
Now the dog down the street’s racked with barking,
and the red flag waves on my e- mail screen.
I want the petals bright, the whole nine yards:
so when the hel- icopter thumps over
from somewhere to somewhere, I feel once
again the heart- rattle, that old grave fear,
—that thrum-as in a movie of the war
that everybody watch, though no one won.
Дэвид Бейкер «Спустя время цветение роз»
Солнце прорвалось
сквозь провидение-папоротник
неделя
мрачных облаков, дождя и грязи –
возможный туман
на улицах,
охваченных террором
и грязью зажатых
у бордюров.
Держи улице собака
терзает душу
своим криком,
а у меня в экране
замаячил
красный флаг.
Хочу, с целью на целых девяти
ярдах
росли у меня дары флоры:
когда вертолет
будет грохотать
и полетит все равно куда-то,
и я почувствую снова
стук сердца
и прещение смерти,
как в фильмах о войне,
что приставки не- определяет победителя.
The Lost By Sasha Taylor
We mourn the lost, We sit and cry.
We were the fortunate ones, We didn’t die.
They suffered, They went through pain.
We watched it on T.V., While they went insane.
Now we must fight; we must die, While they watch; while they stand by.
Александр Тейлор «Они ушли»
Оплакиваем тех, кто через нас ушел.
Все рыдают.
Нам счастье привалило больше –
на небо нас не забирают.
Они страдали,
Им хоть плачь было.
А на ТВ показывали,
Как людей отемнение ума охватывало.
Теперь нас ждет борьба и смерть ждет,
А произвольный из них стоит рядом и смотрит.
Ground Zero by Robert Creeley
What’s after or before seems a dull locus now as if there ever could be more
or less of what there is, a life lived just because it is a life if nothing more.
The street goes by the door just like it did before. Years after I am dead,
there will be someone here instead perhaps to open it, look out to see what’s there —
even if nothing is, or ever was, or somehow all got lost.
Persist, go on, believe. Dreams may be all we have, whatever one believe
of worlds wherever they are — with people waiting there will know us when we come
when all the strife is over, all the sad battles lost or won, all turned to dust.
Неувядаемая слава Крили «Граунд-зиро»
Все до и после
превратилось в профундаль
будто и никогда не было,
жизнь живем чуть потому,
потому что это жизнь – вот с каких же щей.
За дверью одну и ту же улицу вижу,
круглым счетом было всегда
и после смерти ее увижу.
Что, уже открою их не я,
чтобы посмотреть, нежели живет улица эта.
И даже если там нисколько, или что-то,
и как-то все утратилось.
Настаивай, поначалу, надежда есть,
видимо, у всех есть мечты о мирах, которые вкушать
с людьми, которые нас ждут,
и когда придем, всех узнают.
При случае же закончится борьба
и печальные битвы пройдут,
охватит совершенно темнота.
Attempting to Fly by Michele Wolf
This was your home. This was the section of town Where you worked. These were your streets, Every neglected rut and pothole. These were your Buildings, damn it, your ATM, your drugstore, deli, Shoe-repair shop, your Borders Books & Music. This was your subway station, brace of cars Screeching along the tracks. These were your neighbors. You wake up at night, unable to breathe. These were your neighbors. So when you return To what was your home, needing to see Whatever you can see, to walk The streets, to breathe the air, to breathe Your neighbors, you expect to find what? A knuckle hidden under a park bench? A shoelace Covered with dust? You need to see, and the sign In front of you, for the workers, reads “WASH MASK. WASH BOOTS. EAT.”
A flatbed truck creeps out to the street with a steel Girder. The site is concealed from view. You hear The nonstop pounding and whir of excavation. A crane pivots. In every direction, abandoned Buildings are boarded and buttressed. You see The brightest sky looming, the tallest void. You see what you saw, as it happened, on TV, From where you had moved at the end of August, Two hundred miles from this shrill noise And absence. You see what you did not see, What a friend had confirmed from the heights Of Water Street that morning, what he had witnessed Again and again, projectile bodies and body parts Catapulting en masse from the two towers, and those Still alive, who had elected to leap, who had Fled being melted down like candle wax, Flapping their meager wings, Attempting to fly.
Мишель Вульф «Пытаясь воспарить»
Это был твой дом. Твой район.
Идеже работал. Ходил по улицам.
И не обращал внимания бери выбоины. Это все твое:
Здания, банкомат, аптека, продовольственный магазин,
Ремонт обуви, библиотека.
Твое метро, поезда аппель. Твои соседи.
И просыпаешься ночью не дыша.
Они были тебе соседями. И придя туда,
что было твоим домом, получишь жажду уловить.
И ты увидишь, пойдешь по улицам, воздух в дойки.
Твои соседи, чего ожидал?
Остатков лещадь лавой? Шнурки запыленные?
Чего еще хочешь? Тильда для рабочих увидеть?
«Мойте маски и обувь. Ешьте!»
Пошлый грузовик с балками крадется по улице.
Однако, и поляна спрятали. Но ты слышишь,
как копают, роют, краны. Куда как не глянь,
Заброшенным зданиям ставят опоры.
И видишь ли ты, как яркое небо окутывает темнота.
Твоя милость видишь все как прежде, было и так в телевизоре.
(то) есть отсюда ты приехал в конце августа.
Две тысячи миль через этого резкого звука и пустоты.
И видишь то, что не видел.
То, что на небе рассказывал твой кореш.
О Уотер Стрит в то утро, и то, чего симпатия свидетелем был.
Как снова и снова из башен летят тела.
И тетюха, кто прыгал еще живым, таяли, как воск.
Пытаясь вознестись с помощью хрупких крыльев.
Who Am I by Kim Dunne
I am no one special. I’m the little boy that gives up his favorite teddy bear so that a stranger might be comforted. I’m the single mother who has been trying to teach her child to sleep in their own bed, who holds them tight long into the night, thanking God it wasn’t her child that died. I’m the old man, angry and resentful that his military doesn’t want him because of his age. I’m the teenage girl that spends hours cutting ribbons for others to wear as a symbol of remembrance. I’m the young man who doesn’t understand why his father was running up the stairs as the building fell, trying to save just one more person, instead of saving himself. I’m the old woman who will never see her grandchild again. I’m the little girl, playing with her doll, who can’t understand when someone screams hateful things at her because of where her family is from. I’m the police officer, trying to keep idiotic reporters safe, when his wife is still among the missing. I’m the fire fighter that called in sick that day, only to discover that someone else died in his place. I’m the man who survived the falling building only to learn that his sister and baby niece were in the plane. I’m the secretary, angered by the seemingly callous response of those around her. I’m a spelunker, who is climbing down into the remains of a building, hoping to find someone still alive. I’m the dog handler, searching for bodies, that has to comfort my animal when only death remains. I’m the woman who stands in line for five hours in order to give blood, hoping to help strangers in need. I’m the man who gets up and goes to work every day, in spite of the tragedy, because he still has a family to feed. I’m the first passenger to get back on a plane, even though I’m terrified, because I know somebody has to be first. Who am I? I’m nobody special. I’m just an American.
Кимберли Данн «Кто такой я»
Нет, я – не особенная.
Я – маленький мальчик, кторый отдает мишку незнакомцу. С целью поддержки.
Я – одинокая мама, что учит ребенка всхрапнуть в постели самому,
и в течение ночи крепко держит, вследствие Бога, что ее ребенок – жив.
Я – пожилой народа, злой и обиженный, что не он в армии из-следовать возраста.
Я – девочка, которая режет часами ленты свой символ памяти.
Я – парень, что не понимает, что же его отец побежал спасать людей, когда башни падали, так не спасся сам.
Я – старая женщина, которая ввек не увидит внука снова.
Я – маленькая девушка, которая играет с куклой и понимает, ась? ее семью проклинают, только за то, что они иностранцы.
Я – сыщик, который пытается удержать идиотов-журналистов от смерти. В оный момент, когда ищут мою жену.
Я – пожарный, заболевший в оный день. Кто-то умер, и это не я.
Я был в небоскребе и ми удалось выжить. Но потом узнал, что сестра и ее доча были в том самолете.
Я – секретарша, и меня бесят по сей день черствые люди вокруг.
Я – спасатель, исследующий завалы, надеясь разыскать живых.
Я – владелец собаки, ищем тела, и он злится, благодаря чего что все мертвы. Должен его успокаивать.
Я – особь женского пола и стою в очереди уже долго. Хочу сдать кровь.
Я – бесхитростный человек, который и в дальнейшем просыпается утром и идет на работу, забыв о трагедии. Взяв семь раз кормить надо.
Я – первый, кто зашел в самолет и здорово бьется мое сердце. Кто-то должен быть первым – я сие знаю.
Кто я?
Я – не особенная.
Я – обычная западница.