Зaпaдныe мeдиa убeждeны, чтo в oтнoшeнияx лидeрoв Фрaнции и Рoссии сущeствуeт «личная стеснение «.
«Несмотря на жаркую погоду, эта встреча началась с морозного соприкосновения, рано ли лидеры двух стран приветствовали друг друга короткими рукопожатиями и мрачными улыбками», – об этом говорится в статье обозревателя ВВС Люси Уильямсон, которую цитирует Наталья Лебедушка в еженедельном обзоре иностранной прессы для сайта «24». Рацея идет о визите президента РФ в Париж, который состоялся в трудный день, 29 мая.
Через 2 часа, когда они вернулись, расположение (духа) стало еще хуже. Существует немало резонов, чтобы с сим не соглашаться, но в этих отношениях все же (у)потреблять личная неловкость. Очевидно, что поддержка Путиным ультраправого соперника Макрона (Марин Ле Пен) и обвинения со стороны команды Макрона в книжка, что российские агенты неоднократно прибегали к кибератакам, определили тональность встречи. В время пресс-конференции французский лидер «забанил» два российских СМИ, в чем дело? освещали его президентскую кампанию, представляя их как «агентов пропаганды», – говорится в статье.
Вне этого, «Франция занимает твердую позицию в отношении Москвы с-за ее вторжения в Украину. Западные санкции, введенные спустя время аннексии Крыма в 2014 году, только усиливались, поскольку пророссийские боевики захватили край на востоке Украины. Президент Путин использовал пресс-конференцию, для того чтоб подчеркнуть, что санкции должны быть отменены, говоря, по какой причине они не помогают восстановить стабильность на востоке. Же оба лидера договорились возобновить совместные рабочие группы и коротать дальше переговоры с участием Германии тоже», – пишет Уильямсон.
Словом сказать, «взаимных и многочисленных упоминаний о многовековой дружбе между двумя народами было не слишком, чтобы нейтрализовать подтекст глубоких противоречий между президентом Франции Эммануэлем Макроном и президентом России Владимиром Путиным», передает France24.
Официально визави пообещали друг другу приложить совместные усилия в искоренении терроризма, что ни говори «язык жестов была напряженным», а также имел место «конфронтационный масть», обусловленный намерением Эммануэля Макрона «сыграть сильную роль получай глобальном уровне», пишет The New York Times.