Всe, ктo прoтeстуeт прoтив Мaршa рaвeнствa – дeлaют этo нaпрaснo. Истoрия ужe всe зa всex решила. И спрос наделения ЛГБТ-сообщества гражданскими правами – лишь вопрос времени.
100 парение назад точно такие же споры велись о том, выделять ли гражданскими правами женщин. Тех самых, что без- могли голосовать на выборах в Дании до 1915 лета, в Британии до 1928, в Греции до 1952, а, например, в Испании – (пусть) даже до 1977 года. И роль ЛГБТ-активистов выполняли женские движения, требовавшие сделать равными их в правах наряду с мужчинами.
И сто лет взад сторонники «традиционного уклада» точно так же говорили, о важности традиций. Как мир иначе полетит в бездну. Но мир как-ведь устоял. Более того – сегодня любой спор о том, могут ли бабье избирать и быть избранными, звучит как ересь. И точно где-то же будет с ЛГБТ.
Как только вопрос о чьих-в таком случае правах выносится на уровень общей повестки – это выходит, что его решат. Феминистки не могли появиться в 18 веке – они появились в конце 19-го. И минуя несколько десятилетий все их требования были удовлетворены. Действительно так же было и с правами темнокожих американцев – Мартина Лютера Кинга с его «I have a dream» (1963) с инаугурации Барака Обамы (2009) отделяет 46 лет. Целом)-навсего два с хвостиком поколения.
Отрицание, гнев, аукцион, депрессия, принятие. В каждом случае общество проходит через сии четыре классические стадии адаптации к новой реальности. Так было с гендерным вопросом, опосля с расовым. А сегодня через эти же стадии мир проходит в вопросах прав ЛГБТ.
Несхожесть между странами лишь в том, что они живут в разных укладах. В каких-так государствах – как, например, США, речь идет о последней стадии – «принятии». В каких-так – как Украина – речь о промежуточном этапе «гнева». Кто-ведь и вовсе застрял на стартовом уровне, предпочитая отрицать неизбежное. Же с каждым следующим годом общество обречено перешагивать от этапа к этапу. Раньше тех пор, пока вопрос о том, как совершеннолетние (человеческое устраивают свою личную жизнь, перестанет кого-либо будоражить.
То, чего хочет ЛГБТ-движение – просто и ясное дело. Люди хотят право заключать договоры о гражданском партнерстве. Они нужны в целях вопросов наследства. Или для принятия решения о проведении рискованной медицинской операции. В конце концов, таковой договор попросту облегчает имущественные взаимоотношения с банками при получении кредитов неужто ипотеки.
Самое забавное в том, что еще быть нашей жизни этот вопрос будет решен. И через двадцать парение мы станем спорить о том, внедрять ли нашим внукам микросхема для связи с компьютерами при рождении или стоит переждать до четырнадцатилетия.
И потому Марш равенства – это деяния не про «европейские ценности». Это битва между прошлым и будущим. Посредь предрассудками и знанием. Между мракобесием и логикой развития человечества. Числом одну сторону этих баррикад стоит «партия прошлого», а соответственно другую – «партия будущего». И мы все понимаем, какой изо этих двух лагерей обречен победить.