Сущeствуeт двa oснoвныx вaриaнтa пoлитики в oтнoшeнии oккупирoвaнныx тeрритoрий. Пeрвый – сие полная блокада. Второй – частичная изоляция. Предложенное решение бросить торговлю с ОРДЛО – это прекращение только торгового и грузового сведения, но не полная изоляция, ведь люди могут возобновлять ездить в Украину, покупать товары и тому подобное.
Об этом в комментарии сайту «24» рассказал Алекс Гарань, профессор Национального университета «Киево-Могилянская академия», ученый директор фонда «Демократические инициативы».
По официальной аргументации, объясняет сюрвайер, власти решили прекратить торговлю с ОРДЛО именно сейчас ввиду этого, что зарегистрированные в Украине предприятия, находящиеся на оккупированных территориях, оказались подина контролем боевиков, а последние, как известно, заявили о так называемой «национализации» сих предприятий. Конечно, говорит Гарань, при таких условиях Украйна не собирается платить деньги боевикам. Понятно, что пишущий эти строки ничего не будем получать и в свой собственный бюджет.
Ведь есть, ситуация сейчас принципиально изменилась. Потому механизм блокады, тот или другой объявили активисты, запустил цепную реакцию и этим воспользовались тетуся, кто хотел отжать эти предприятия. В этих условиях Хохдяндия не считает необходимым и не может покупать товары с того места, – отметил эксперт.
Это, по его словам, хорошенького понемножку прямая торговля с боевиками, а власть на это не хочет исходить. В то же время, последствия прекращения торговли могут составлять неоднозначными, отмечает Гарань. Эмоционально лозунг блокады и прекращение торговли чув легко, оно понятно. На самом деле мы мало-: неграмотный знаем, как отреагируют эти люди, которые действительно будут упускать работу и доходы.
Вторым моментом, отмечает политолог, является в таком случае, что Украине уголь, поставляемый с Донбасса, нужен, ведь его нужно кончайте закупать дороже на других рынках – или ЮАР, разве покупать в России уголь из Донбасса, но уже с наценкой.
В-третьих, содержит Алексей Гарань, украинские действия не до конца понятны нашим западным партнерам, которые боятся ухудшения гуманитарной ситуации, эскалации конфликта и, соразмерно, возможного наплыва беженцев.