Нaчинaя сoвмeстный прoeкт с Мeждунaрoднoй блaгoтвoритeльнoй oргaнизaциeй «СOС Дeтскиe Гoрoдки Укрaинa» пo прoблeмaм дeтeй-сирoт в Укрaинe и нeсoвeршeнству систeмы интeрнaтныx зaвeдeний, журнaлисты сaйтa «24» имeли цeлью рaсскaзaть oбщeству oб этиx прoблeмax. В прoцeссe oбщeния сo спeциaлистaми автор этих строк oсoзнaли: пoлoвинa сущeствующиx здeсь прoблeм oчeнь пeрeкликaются с проблемами воспитания детей.
За вычетом того, наше общество не решило до конца контроверза образованности родителей, непонимания детской психологии и недостаточного количества профессиональных специалистов.
О сексуальном насилии и его непреодоленных последствиях
Светлая Тунтуева, начальник подразделения семейных форм воспитания Луганского областного выделения «СОС Детские городки»: Еще одна проблема, с которой сталкиваются приемные черепки, – это дети, пострадавшие от насилия в биологических семьях, и только и знает – сексуального. Поскольку приемные семьи создаются уже через до некоторой степени лет позже, дети достигают подросткового возраста, как закон, это девочки, и с процессами, которые с ними происходят, приемные кони не знают, что делать.
Обеспеченность кадрами в государственных партнеров – будь здоров низкая. Психологи есть не на каждой территории, всё ещё и не каждый психолог способен работать с такой травмой словно сексуальное насилие или домогательства. И родители не знают, по какой причине с этим делать.
Еще столкнулись с проблемой, что приемные старики детей подросткового возраста даже произнести не могут мимема «секс» или «сексуальное поведение». Говорят – «вы что, будете с нами «насчет это» говорить? Ой, что там об этом беседовать? Я провоцирую их на произнесение этого слова, а они приставки не- хотят даже его произносить.
Татьяна Федотова, практикующий сердцевед(ец): А у многих детей поведенческая реакция на самом деле – как гиперсексуальность. Они пытаются и обнажаться и демонстрировать свои «украшения», быть этом совершенно не умея общаться с противоположным полом. Кто именно должен научить этому – приемные родители. А они часто и самочки этого не знают. А иногда – и даже об элементарных правилах гигиены для того девочек и для мальчиков.
Светлана Тунтуева: Поэтому да мы с тобой на 2018 год запланировали родительский день, раз в сам-друг месяца. Будем планировать тематики, которые им были бы интересны. Сие будут не просто лекции, а и какие-то практические обучение, и даже рекреационные. Чтобы они могли брать ресурс изо этих встреч, потому что тренинги, которые мы проводили, показали, ась? каждый из них может быть ресурсом для другого. У каждого лопать свой опыт, какие-то положительные результаты. У кого-так – отрицательные, но это тоже опыт, на котором позволяется учиться.
Когда ребенок – «объект»
Светлана Тунтуева: Приставки не- хочу обидеть государство, но у нас почему-то держи государственном уровне производится какая-то «карательная» социальная произведение. Если есть проблема у биологической семьи – ее надо штрафануть и ребенка из семьи забрать. Причем часто ребенку пусть даже не сообщают, что с ним будет. Как в случае нашего Саши: приехала систематизация людей и забрала его, в чем был – в резиновых сапогах и свитере с взрослого плеча. Ноль без палочки не объяснил – почему, куда и зачем. У нас ребенок воспринимается точно субъект, «буратино», которого выстругали и имеют право распоряжаться, вроде кому вздумается.
Мы все говорим о системе защиты прав ребенка, у нас красота законодательство. Но когда дело доходит до конкретного ребенка – приставки не- знаю, куда деваются мозги людей, которые принимают такие решения. Что я с большим уважением отношусь к своим коллегам, потому что как и имею опыт работы в государственной сфере. Но – забрали ребенка изо семьи, вытерли пот, устроили в интернат. 56 детей в 112 специалистов, напоминаю. Затем нужно устроить в семью. А кто именно поддерживает такую семью? Социальный работник по законодательству, ежели семья функционирует больше года, в такие семьи не таким (образом часто наведывается. Но у центров социальных служб нет таковский психолого-педагогической службы, которая бы на первом этапе оказывала поддержку приемной семье и ее дети. Получается, что семья, выполняя какую-то важную миссию в целях ребенка, себя и государства, остается наедине с теми проблемами, которые в процессе появляются.
А опять-таки же есть школа. Где так: «А, так ты изо приемной семьи, сирота – на последнюю парту». И у ребенка по мнению достижению 18 лет уже штампов негде ставить. И сп с такими детьми очень трудно. У нас был парень, некоторый нам говорил: «Что вы мне тут рассказываете. Я в 9 планирование уже курил, пробовал наркотики, жил возле теплотрассы и питался картофельными шкурками изо мусора. Думаете, у меня что-то может быть не стоит мизинца?».
Наталья Литвинова, социальный педагог, специалист социальной работы: Так этот парень, когда мы их возили на тихий час в лагерь, увидев на вокзале мальчика-нищего, единственный изо всех, учитывая взрослых, отдал ему свой «тормозок» с едой. Сказал: «Я ее самое такой был». Даже несмотря на то, что спустя некоторое время за углом стояли родители этого малыша, которые нате нем просто таким образом зарабатывали. Но те, кто такой это пережил, по-другому видят жизнь.
И добавлю условно государственных служб. У нас был случай, когда у отца был идея отдать дочь после смерти жены в интернат. Благодаря нашему вмешательству малолетний остался в семье. Но факт: когда социальные службы пришли с очередным визитом его рассматривать, он сказал: «За полтора года, когда я вдовец, вас ни разу не спросили, как я, тяжело ли ми. А только проверяли, ругали, осуждали. И не предложили помощи».
Насчет детскую психику
Светлана Тунтуева: Мы всегда родителям говорим, что же на самом деле детская психика очень мудрая, и ладинос сами демонстрируют, что им нужно. Важно просто сие увидеть.
Мы в этом году готовили родительскую конференцию, для того родителей и детей. Готовили такие видеоистории о детях в нашем центре, о волюм, что здесь происходило, как они менялись. И для многих родителей сие было открытие: оказывается, дети у них талантливые, непосредственные, ответственные. И сие их сближает. Родители начинают гордиться своими детьми.
Всё ещё мы готовили выставку художественных работ наших детей в градский библиотеке. Потом еле забрали их, потому что посетителям и организаторам в (высшей степени понравились те работы авторов, которым 14-16 лет, (на)столь(ко) они искусно и глубоко написаны. А родители потом начали поверять своим знакомых про эту выставку, и говорить «Это моя Оля», «Сие моя Женя». С гордостью. И там, где раньше они малограмотный видели особых талантов в своем ребенке, теперь стало их что ль. Поэтому родителям говорим: следует за ребенком наблюдать и отвечать на его запросы и потребности. И таким образом можно реконструировать многое.
Наталья Литвинова: У нас была такая казус. Недавно, звонок от мамы. Дрожащим голосом: «Не знаю, точно и рассказать… Наша Юля коня купила». А ребенок собирал аржаны на карточку, потом ничего никому не сказав – купила коня. Под вечер приезжает фургон и выгружают оттуда живую лошадку, говорят – забирайте. У мамы сырость, у всех истерика, Юля боится идти домой, а лошадь игра стоит свеч. Пришлось говорить об ответственности с Юлей, а с родителями – о потребности ребенка в внимании. Что ей пришлось купить лошадь, чтобы вас на нее внимание обратили. Не хомячка и не кошку, а коня, воеже гиперболизировать. О склонности Юли к лошадям мы знали еще с ее поездки в лагерь, когда она убегала оттуда к конюшне, чтоб постоять у того конька. Но купить лошадь – это аппель, что ребенок сам требует внимания и заботы. Как только лишь ребенок просит котика, собачку, хомячка – это сигнал, будто чего-то он недополучает, надо выяснять – чего прямо.
Светлана Тунтуева: Пока еще не купила коня. У нас сие теперь такая метафора: давайте как-то решим задача, чтобы лошадь не покупать.
А насчет Юли – симпатия не готова была содержать лошадь. Потому что одно круг обязанностей – накопить те 16 тысяч гривен на покупку. А подчас ей расписали, сколько будет стоить содержание и уход следовать животным, то нет. Зато мама, которую мы годами к нам в носитель приглашали, а она все была занята, поняла, что поднебесная никуда не сдвинется, если она покинет свой «работа» дома, и придет на консультацию. Потому что ее ребенку сие нужно.
Наша задача – не конкурировать с родителями, а поощрять семью. Мы готовы поддержать. Ибо все же сие государство устраивает детей в приемные семьи, значит – доверяет сим людям. А наша задача – помочь родителям, расширить их потенциал, чтобы они могли дать больше детям.
Имена детей в статье изменены.