Кo Дню Нeзaвисимoсти журнaлисты сaйтa «24» пoдгoтoвили сeрию эксклюзивныx интeрвью с укрaинцaми, кoтoрыe рaбoтaют нaд тeм, чтoбы измeнить нaшу стрaну к лучшeму.
Oфицeр группы грaждaнскo-вoeннoгo сoтрудничeствa Кoмaндoвaния Суxoпутныx вoйск Вooружeнныx сил Укрaины, стaрший лeйтeнaнт Eлeнa Рoмaнюк рoдилaсь в Дeнь Нeзaвисимoсти и свoю бытье пoсвятилa тoму, чтoбы зaщитить нeзaвисимoсть свoeй стрaны. Кaким дoлжeн жить(-быть oфицeр, чтo oзнaчaeт присягa и пoчeму к житeлям Дoнбaссa нeльзя oтнoситься прeдвзятo – oб этом возлюбленная рассказала в интервью сайту «24».
Как ты оказалась в составе Сухопутных войск?
Быть военнослужащей – моя мечта еще с трех лет. Крестный работал в ГАИ, я, в соответствии с дороге в садик, часто заходила к нему на работу, видела женщин в форме и до сих пор в три года маме сказала, что когда-нибудь одену форму. Да, я родилась в День Независимости Украины. Меня с детства воспитывали в духе патриотизма.
Старики музыканты, творческие люди, мы всегда участвовали в конкурсах, пели народные песни. Повитуха и прабабушка учили меня старинным обрядам, мне это однако дико нравилось. С детства у меня было много вышиванок. А сызнова моим любимым праздником был День Победы. Всегда со здоровенным букетом цветов приходила к ветеранам. Они а нам рассказывали, что делали, дабы мы жили в мире. Вовеки бы не подумала, что мне самой придется сделать снова эту историю.
Хотя, смотря на ветеранов, желательно сделать что-то не менее значимое. Мы а у них спрашивали, почему они пошли воевать. Мне в (высшей степени запомнилось, как один из них мне объяснил, ась? есть понятия «жить» и «существовать». Существовать – это когда услужник родился, крестился, выучился, поработал на дядю, родил ребенка, научил его тому а и умер. Все. Смысл жизни тут в чем? Жить – сие когда делаешь что-то весомое не только чтобы себя. Когда дети, внуки и правнуки тобой гордятся, и парамнезия о тебе живет после твоей смерти. Мне тоже желательно сделать что-то весомое. Особенно когда стала мамой. Ми для ребенка пришлось стать и мамой, и папой одновременно, и возлюбленный знает, что у него мама сильная, хотя всегда старается меня покровительствовать.
Тоже растет сильным?
Да! Есть у него такое: помочь понести сумки, задать корм с ложечки, когда я болею. Вот ради него хочу вникнуть, что делаю что-то существенное.
Как черепа-музыканты отпустили дочку на военную службу?
Они безлюдный (=малолюдный) знали, что я пошла на военную кафедру. Узнали, ровно их дочь военнослужащая, уже когда я призвалась и получила первоочередное прел. Родителей пригласили ко мне на присягу. Когда уезжала держи полигон, сын еще не ходил, ему было всего лишь 11 месяцев. Во время присяги, когда мы стояли в строю, мое маленькое диво дивное протопало ко мне через плац. Так я впервые увидела, не хуже кого он идет. Несмотря на все запреты, взяла его для руки, и все построение простояла с малым на руках. Рыдали всегда.
У тебя получилась самая крутая присяга, которая могла бы -побывать)…
Да. Но все равно мучают угрызения совести по (по грибы) то, что я упустила момент его первых шагов. Же надеюсь, что ребенок меня поймет, когда вырастет. Тем паче, он говорит, что тоже станет военным, когда вырастет, пора и честь знать со мной служить и помогать.
Почему пошла кампанию)?
А кто еще? Когда мои курсанты берут в грабли оружие и не всегда возвращаются домой, как я могу волочить форму тут? Не могу, мне млосно, погоны давят неизвестно зачем, что грудную клетку сломать могут. Просто не чувствую себя офицером. Меня репетитор учил, что настоящий офицер – тот, кто говорит «Делай, что я!», а не «Делай, как я сказал!». Звание слыхать быть оправданным.
То есть, для тебя «золотопогонник» – это не просто слово?
Не просто. Чисто я могу научить курсантов воевать, если сама не знаю, который это такое?
Мы давали присягу на несомненность украинскому народу. Люди на Донбассе могут надеяться только лишь на нас. Люди там каждый день под обстрелами, теряют родных и близких, все на свете, на что они горбатились всю жизнь, вдруг прямо разрушается. В войне нет их вины, но из-после нее они теряют все. Мы давали присягу для то, чтобы их защищать. Защищать народ и территориальную монолитность страны, в которой живу я, живут мои родители, растет муж сын.
Последнее время не все видят в простых жителях Донбасса людей…
Понимаешь, челядь же все одинаковые. Но три года смотреть, (как) будто разрываются снаряды, погибают люди, как отбирают все твое – чрез (год) этого сложно сохранить в себе что-то человечное и радужное. В дальнейшем люди уже не доверяют никому, потому что они запутались.
Они пытаются следовать. Как-то помогают нам, кстати. В АТО случай был получи и распишись каком-то предновогоднем мероприятии, мы туда заехали раздать буклеты по мнению противоминной безопасности. Ко мне подошла пожилая пара, которая сбежала изо Макеевки, они начали меня обнимать и плакать. У меня кататония был, просто не знала, что делать. Всегда надобно(ть) искать в людях лучшее. Изначально во всех нужно стараться увидеть человека, а не со старта воспринимать его пристрастно и в штыки.
Я правильно понимаю, что ты она с немногих девушек в Украине, которая прошла курс «Бронированный толк»?
Насколько я знаю, его еще гражданские проходили. Я была единственной девушкой держи своем потоке.
Что это за курс?
Сие, скажем так, курс профилактики боевого и постбоевого стресса. Симпатия учит действовать в стрессовых ситуациях. Нас закаляли. От боли, ото психологического давления, от всех возможных видов давления, затем чтобы могли в любой ситуации действовать так, чтобы мы могли уберечь свою жизнь и жизнь своего личного состава. Нас учили выкуривать в тех ситуациях, с которыми каждый может столкнуться в боевых условиях.
Первых дня двушничек не понимала, что там делаю. Постоянные побои, гематомы, попытки устранить психологически. А потом я даже подружилась с этими ребятами. Они учат не допустить свой мозг от внешних раздражителей, которые выбивают с колеи. Перестаешь обращать внимание на боль, унижение, пропадает пароним «нет». Начинаешь понимать, что человек может сделать до настоящего времени, если сконцентрируется.
Зачем ты туда пошла?
Хотела постичь свой максимум.
Узнала?
Да.
Твоя милость можешь много?
Да. Но не скажу, фигли меня это радует. Когда видишь, как взрослые офицеры с определенным опытом, приставки не- доходят до конца и сдаются, а ты, которой чуть вслед двадцать, доходишь до конца, становится страшно. Потому фигли если получилось выдержать это, то что еще не возбраняется выдержать?
На войне всегда страшно. Когда пропадает ужас – нельзя туда ехать, потому что пропадает инстинкт самосохранения. Ужас – это хорошо. Просто нужно уметь его контролировать.
В качестве кого твоя милость поехала в зону АТО?
В качестве офицера группы гражданско-военного сотрудничества.
Яко входило в ваши обязанности?
Ой, у нас широкая программный документ. И сопровождение волонтерских организаций на передовую, и связи с общественностью, отправка 200-х – тоже наш проект, работа с подшефными семьями, эксплуатация в детских домах. Когда я там была, реализовала проект числом возрождению военно-патриотического воспитания в прифронтовых районах. Там но ДПЮ отменили, а мы это все возобновили.
Детям были рады?
Смотря какие. Те, которые постарше – вдоль-разному. Кто-то показывал скрытое недовольство, кто-ведь крайне заинтересованно хватал всю эту амуницию и учился. В Троицком, Новоторецком и Песках пятилетние детишки могут объяснить, что делать при начале боевых действий паче преподавателей.
Мы работали с детьми с оккупированных территорий, которые живо боялись военнослужащих в форме. Мы для них организовали кабуки. Представление заключалось в том, что в нем не было сценария. Наш брат просто делились с этими детьми историями из жизни, показывали им, как будто мы живые люди, у нас есть семьи, что автор не тираны, не кушаем младенцев на завтрак, перекур и ужин. Знаешь, им помогло. Мы до сих пор с этими детьми общаемся.
Твоя милость сказала, что эвакуация груза-200 – тоже ваш прожект…
Это сложно. Живет человек, у которого есть шабаш. Он это бросает и уезжает защищать родину. И вдруг его многолетие заканчивается. Очень тяжело, когда это – люди до 30 планирование, которые еще толком жить не начали.
Самое сложное – вскидывать глаза на кого в глаза родителям или детям. Ты, вроде, и не повинен в том, что случилось. Но ты – очень плохой курьер. Нет слов, которые хоть немного могут утолить каузалгия потери семьи. Каким бы ты ни был хорошим психологом и сильным человеком. Таких слов беспритязательно нет. Когда стоит ребенок, ровесник твоего сына, показывает пальчиком нате гроб и спрашивает «А это мой папа?» – что твоя милость ему скажешь? Тут ты уже не воин, невыгодный военнослужащий, не участник боевых действий. Просто человек, и твоя милость понимаешь, насколько это больно.
Ты часто работала не больше и не меньше с детьми?
Настоящий военнослужащий, это человек, который умеет уделывать все. Меня чаще всего брали на работу с детьми, ибо что я могу установить с ними контакт. Была история: у девятилетнего ребенка маман вышла замуж за представителя одного незаконного вооруженного формирования, тот или иной мальчика сильно бил. Мама ребенка гнобила. Мальчика забрали с этой семьи. Его мама забеременела и уехала с мужем в ту сторону. Ребенка оставила тут. Этот мальчик впредь до сих пор любит маму, он каждый день ждет, а она за ним вернется. Мы с ним пообщались. Рано или поздно я уезжала, он меня сильно-сильно схватил за руку и сказал: «Заберите меня с с лица». Ох, как это рвет душу!
Или эпизодически детям в детдоме, в котором долго работали, сообщаешь, что более не приедешь, потому что уезжаешь домой. Меня этак одна девочка плакала и просила «Будьте моей мамой!». Сие очень тяжело. Взрослый человек не всегда с такими проблемами справляется, а (в маленькие дети, у которых никого нет, они никому безграмотный нужны и они в полной мере это понимают. Дети тамо очень отличаются от детей тут.
Чем?
Ребятишки там – настолько взрослые, что иногда чувствуешь себя в детстве, по сравнению с ними. У них настолько серьезная оценка жизни и такое глубокое восприятие настоящего и будущего, что сложно передать. Хорошо, когда индивид(уум) живет в такой сознательности. Но не в таком возрасте. Отместку) того, чтобы жить своей юностью, свиданиями, конфетами и отдыхом, они чрезвычайно серьезно относятся ко всему происходящему.
В чем а ещё разница между «там» и «здесь»?
Там – все точно по-другому. Там все на грани лезвия ножа: с одной стороны оживление – с другой смерть, с одной стороны грусть – с другой радость. До настоящего времени слишком близко и очень контрастно. Там нет подлости и лицемерия, побратимы – сие семья, которая тебя не бросит.
Тут – сложнее. Горько, когда люди не ценят, что кто-то ладно отдать за них жизнь. Это просто их ранит. Естественное, все АТОшники для окружающих самые сильные, рассказывают, отчего всякое прошли и их ничего не задевает. Но, получи и распишись самом деле, даже такая мелочь, как отказ произвести в автобусе бесплатно по УБД – сильно ранит. Вопрос а даже не в деньгах. Они бросают семьи, близких, едут тама, живут не всегда в хороших условиях, не всегда упихивать возможность нормально поспать и покушать, теряют друзей… Они готовы по всем статьям пожертвовать, а не все это ценят.
Чем твоя милость больше всего гордишься?
Тем, что я такая, какая (у)потреблять. Горжусь, что я знаю таких людей, как мои побратимы. Сие люди фантастической силы воли и жажды жизни, у которых уписывать чему поучиться. Если рядом со мной такие человечество, которые меня считают своей сестрой, значит, я не самый говенненький человек.
Тем, что родители начали понимать, какими судьбами я пошла в Вооруженные силы Украины. Тем, что папа мной гордится. Тем, который у меня сын такой замечательный. Это – моя самая большая шовинизм. Он говорит, что я у него принцесса. Если спрашивают, какая инфанта, отвечает: «Ну, судя по всему, военная».
Шабаш фото: Эдуард Крижановский