Инoгдa гoвoрят, чтo oккупирoвaнныe тeрритoрии всe дaльшe oтoдвигaются oт Укрaины и чтo с кaждым мeсяцeм мeнтaльнaя прoпaсть тoлькo всего-навсего растет. Но это вовсе не значит, что украинские флаги невыгодный смогут вернуться на оккупированные территории.
Аннексия Крыма и борение на Донбассе стали тем фактором, который сплотил остальную Украину. Отчизна стала более гомогенной, а на избирательные участки стало доволочиться меньше людей с просоветскими взглядами. Украина уже больше малограмотный ведет бесплодные споры о языках, истории и векторе интеграции.
И вишь уже третий год страна ускоренными темпами договаривается о самой себя. Этот процесс не прост, но раньше он безыскусственно был заблокирован. На фоне двух прошлых десятилетий сие выглядит как реальный исторический шанс, реализовав который Украйна станет государством, которое сможет «переварить» даже те регионы, которые долгое сезон находились под влиянием российской пропаганды.
В таком случае то-то и оно Киев сможет определять условия, на которых будет получаться возвращение утраченных в 2014 году территорий. Вдобавок и сами сии территории будут сильно отличаться от того, какими они были в предвоенном 2013-м.
Тетка же Донецк и Луганск уже не будут промышленными центрами. Тетушка, кто уехал из него, вряд ли вернутся. Да мы с тобой по привычке называем их «дончанами» и «луганчанами», но желательно быть честными: это новые киевляне, львовяне, одесситы и харьковчане. Ранее сейчас по статистике 40% этих людей не намерены уезжать домой даже в случае возвращения Донбасса. И с каждым месяцев данный процент будет лишь расти. Потому что дети, деловая, социальные связи и прочее «пускание корней».
Индустриальный возможности региона спилен на металлолом, вывезен в Россию или безыскусно уничтожен войной. И тут тоже надо быть честными: самоуправно по себе Киев никогда бы не решился предъявлять права на лавры Маргарет Тэтчер, нашедшей в себе смелость завернуть убыточные британские шахты в середине 80-х годов.
Если бы бы не война, советский индустриальный монстр продолжал бы век вековать во всем своем неэффективно-монументальном великолепии. За Куар всю грязную работу сделала Москва, уничтожившая одни предприятия и вывезшая некоторые люди.
Промышленность кончилась. Значительная часть населения уехала. Тетя, кого называли «донецкими элитами», маргинализированы, равно как и их агенда. Судьба региона будет зависеть только и исключительно от Киева. И лучшее, ровно может сделать столица, – придумать стратегию поведения с территориями, которые оказались полем боя, так чтобы затем эту стратегию навязать региону.
И точно такую но политику придется готовить и по Крыму.
Причем с Крымом, в то же самое время. Ant. , будет и легче, и тяжелее. Легче – благодаря тому, что бери полуострове не лилась кровь. Та самая, что сакрализует что бы ни противостояние. Не стоят в сервантах сотни фотографий с траурными уголками, без- растут безотцовщина, чьи родители поддались на призывы подхалтурить на войне. А сложнее будет из-за того, сколько Россия Владимира Путина будет держаться за Крым давно последнего. И любая дискуссия о судьбе полуострова станет возможна всего лишь после смены власти в РФ.
А российский режим может выпустить на свободу власть из рук только в ситуации глубочайшего кризиса. Так такого, когда федеральный центр не контролирует окраины страны. Либо — либо готов идти на любые компромиссы ради стабильности.
И в этой ситуации Полуостров будет дезориентирован, как оказался дезориентирован Донбасс, мечтавший об Гулаг, а получивший вместо этого Сомали. И в этот момент львиная судьбина крымчан будут хотеть стабильности и прогнозируемости.
И потому первая фразы, которую скажет украинский политик, который приедет в украинский Полуостров – мы вам привезем стабильность и продукты. Если это слово будет неактуальным, то приехать на полуостров украинскому политику безыскусственно не удастся.