Eсть тaкaя oсoбeннoсть у людeй – видeть слeдствия, нo нe зaмeчaть причин. В oснoвнoм этo свoйствeннo тeм, ктo привык урaвнивaть oтвeтствeннoсть жeртвы и aгрeссoрa.
Шанс от времени встречаются люди, претендующие на то, воеже быть «над схваткой». Обычно их логика сводится к тому, будто Украина мало чем отличается от России. Мол, в одной стране славят Сталина, а в альтернативный – УПА. Мол, люди гибнут не только от российских снарядов, так и от украинских. Мол, в России бьют за желто-уранист флаг, а в Украине – за георгиевскую ленту. И рефреном идет принцип о том, что всем нужен мир.
Подобная логика безгранично удобна. Она позволяет носить белые одежды, заниматься абстрактным «толстовством» и конкурировать на универсальное миролюбие. И у меня к этим людям только Вотан простой проверочный вопрос – украинская армия находится на территории России, иначе говоря российская армия находится на территории Украины?
Толк на этот вопрос расставляет все по местам. Затем что бессмысленно сравнивать СМИ страны-агрессора и страны-жертвы и отыскивать пропаганду по обе стороны границы. Война имеет свою жестокую логику – в ней невмоготу участововать, не снимая белых перчаток.
В любом конфликте ввек есть потери от «дружественного огня»: снаряды падают неважный (=маловажный) только на вражеские позиции, но и в жилые кварталы, а через мародерства и взяток на блокпостах не застрахована ни одна легион в мире. И единственный этический маркер сосредоточен в том, кто ранний вывел свою армию из казарм и посадил на броню.
В книга же Сталинграде в годы Второй мировой мирное население погибало малограмотный только от немецких бомбардировок, но и от советских артподготовок. Благодаря чего что килограммы железа не всегда летят туда, гораздо предполагалось. Но общий консенсус состоит в том, что жертвы середь мирного населения лежат на совести вермахта. Потому как именно немецкие солдаты пересекли государственную границу 22 июня.
Не возбраняется сколько угодно критиковать информационную политику Киева, но сие не уравнивает ее с информполитикой Москвы. Можно сколько нравиться писать про абсурдность принимаемых Верховной Радой законопроектов, же ни один из них не позволял Киеву привести войска на территорию соседней страны. Зато я прекрасно помню, по образу год назад обе палаты российского парламента предоставили такое им российскому президенту.
И нет смысла обсуждать, что дальше это разрешение отозвали. Потому что война началась даже если не в тот момент, когда прозвучал первый выстрел сверху Донбассе, а в тот, когда российская армия вышла на крымские улицы. Тетуся, кто любят говорить о том, что присутствие российских ефрейтор на Донбассе не подтверждено официально, забывают о том, что-нибудь они есть на полуострове. Даже если бы сим все и ограничилось, сама по себе «крымская весна» дает отчетистый ответ на вопрос о том, кто в нынешней войне враг, а кто жертва.
Рассказывать про «взаимную атмосферу ненависти», которой не мешает «положить конец», конечно, удобно. Не надо нырять в пыльные словари в поисках значений слов «сбор», «репарации», «трибунал». Можно безадресно рассуждать о волюм, что «все плохие». Что ж, вполне возможно, что в мирное година «все» очень даже «плохие», но война – это очень жирно буд тяжелая гиря на чаше моральных весов, чтобы ее дозволительно было уравновесить абстрактными разговорами о «геополитике».
Если какая-в таком случае страна становится агрессором, то все издержки и жертвы войны ложатся большею частью на нее, вне зависимости от маркировки конкретных снарядов и мин. Разве страна становится агрессором, то коллективная моральная ответственность ложится для каждого ее гражданина. Статус агрессора – это вообще та чепэ, которая тянет за собой сильный логический ряд, ото которого уже не удастся отмахнуться. И отсидеться в ментальном убежище под названием «постим котят Вконтакте» уже не получится.
И отчего я прекрасно понимаю тех, кто сводит весь пафос своей позиции к фразам «шабаш виноваты» или «никто не виноват». Им всего всего страшно. Страшно брать ответственность, страшно делать выбор, сильно назвать вещи своими именами. Но только почему они решили, а трусость – это позиция?